Армия и Флот
Морской спецназ
Предлагаемая вашему вниманию статья явилась основой для публикации американского корреспондента Блэйка Стилвелла (Blake Stilwell, “Business Insider”, США) в канун Дня Победы, посвящённой прославленному герою России — дважды Герою Советского Союза Виктору Леонову, которую можно прочитать на моём сайте здесь. Блэйк Стилвелл использовал для написания предисловие от публикуемой ниже статьи, поэтому я опускаю его, дабы не повторяться, и привожу текст уже о послевоенной судьбе морского спецназа Тихоокеанского флота.
Легендарный морской спецназ “Холуай”: мифы и правда о самой секретной части ТОФ
4 августа 2016 г.
Автор: Алексей Суконкин
Почему морские котики США переняли у этой части “адскую неделю” как самую оптимальную практику отбора будущих бойцов?
СпецНаз ТОФ “Холуай”
Секретная часть “Холуай” Тихоокеанского флота, она же 42 МРП СпН (в/ч 59190), была создана в 1955 году в бухте Малый Улисс вблизи Владивостока, позже передислоцировалась на остров Русский, где по сей день разведчики-диверсанты проходят боевую подготовку. Об этих ребятах ходит множество легенд, их физической подготовкой восхищаются, их называют лучшими из лучших, сливками спецназа. Каждый из них мог бы стать главным героем боевика. Сегодня РИА PrimaMedia публикует материал военного историка и журналиста Алексея Суконкина о легендарной части “Холуай”. В 1993-94 годах он служил в части специального назначения сухопутных войск, но периодически их часть бывала и в морском спецназе.
В апреле 1945 года часть личного состава 181-го отряда во главе с командиром была переведена на Тихоокеанский флот для формирования 140-го разведывательного отряда ТОФ, который предполагалось использовать в предстоящей войне с Японией. К маю отряд был сформирован на острове Русский в количестве 139 человек и приступил к боевой подготовке. В августе 1945 года 140-й разведотряд участвовал в захвате портов Юки и Расин, а также военно-морских баз Сейсин и Гензан. По итогам этих операций главный старшина Макар Бабиков и мичман Александр Никандров 140-го разведывательного отряда ТОФ стали Героями Советского Союза, а их командир Виктор Леонов получил вторую звезду Героя.
Тем не менее, по завершении войны все подобные разведывательные формирования в ВМФ СССР были расформированы за мнимой ненадобностью.
Но вскоре история обернулась вспять…
Из истории создания частей специального назначения:
В 1950 году в Вооруженных Силах Советского Союза в каждой армии и военном округе были сформированы отдельные роты специального назначения. В Приморском крае, в частности, были сформированы три такие роты: 91-я (в/ч № 51423) в составе 5-й общевойсковой армии с дислокацией в Уссурийске, 92-я (в/ч № 51447) в составе 25-й общевойсковой армии с дислокацией на станции Боец Кузнецов и 88-я (в/ч № 51422) в составе 37-го гвардейского воздушно-десантного корпуса с дислокацией в Черниговке. Перед ротами специального назначения ставилась задача поиска и уничтожения в глубоком тылу противника наиболее важных военных и гражданских объектов, в том числе средств ядерного нападения противника. Личный состав этих рот проходил обучение ведению войсковой разведки, минно-взрывному делу, совершал прыжки с парашютом. Для службы в таких частях отбирались люди, по состоянию здоровья годные для службы в воздушно-десантных войсках.
Опыт Великой Отечественной войны показал незаменимость подобных частей для решительных действий на коммуникациях противника, и в связи с развязыванием американцами “холодной войны”, потребность в подобных подразделениях обозначилась очень ярко. Свою высокую эффективность новые подразделения показали уже на первых учениях, и подразделениями подобного рода заинтересовался Военно-морской флот.
Начальник разведки ВМФ контр-адмирал Леонид Константинович Бекренев в своем обращении к военно-морскому министру писал:
“…учитывая роль разведывательно-диверсионных подразделений в общей системе разведки флотов, считаю необходимым провести следующие мероприятия: … создать … разведывательно-диверсионные подразделения войсковой разведки, дав им наименование отдельных морских разведывательных дивизионов…”
В то же время капитан первого ранга Борис Максимович Марголин теоретически обосновал такое решение, утверждая, что “…трудности и длительность подготовки разведчиков – легких водолазов вызывает необходимость заблаговременной их подготовки и систематической тренировки, для чего должны быть созданы специальные подразделения…”.
Спуск под воду. Фото: из архива Игоря Дульнева
На Тихоокеанском флоте свой разведывательный пункт создаётся на основании директивы ГШ ВМС № ОМУ/1/53060сс от 18 марта 1955 года.
Однако “Днём части” считается 5 июня 1955 года – день, когда часть закончила свое формирование и вошла в состав флота как боевая единица.
Бухта Холуай
Само слово “Холуай” (а таrже и его вариации “Халуай” и “Халулай”) по одной из версий означает “гиблое место”, и хотя споры на этот счет всё еще продолжаются и китаеведы такой перевод не подтверждают, версия считается вполне правдоподобной – особенно среди тех, кто проходил службу в этой бухте.
В тридцатые годы на острове Русский (в то время, кстати, широко практиковалось и его второе название – остров Казакевича, которое исчезло из географических карт только в сороковых годах двадцатого века) шло строительство объектов противодесантной обороны Владивостока. Объекты обороны включали в себя береговые долговременные огневые точки – ДОТы. Некоторые особо укрепленные ДОТы имели даже собственные имена, к примеру, “Ручей”, “Скала”, “Волна”, “Костер” и другие. Все это оборонительное великолепие обслуживалось отдельными пулемётными батальонами, каждый из которых занимал свой сектор обороны. В частности, 69-й отдельный пулеметный батальон Владивостокского сектора береговой обороны Тихоокеанского флота, располагаясь в районе мыса Красный в бухте Холуай (Новый Джигит), обслуживал огневые точки, расположенные на острове Русский. Для этого батальона в 1935 году была построена двухэтажная казарма и штаб, столовая, котельная, склады и стадион. Здесь батальон дислоцировался до сороковых годов, после чего был расформирован. Казармы длительное время не использовались и стали разрушаться.
Первый заместитель начальника ГРУ генерал-полковник И. Я. Сидоров принимает доклад командира группы спецназа. Фото: из архива В. М. Федорова
И вот в марте 1955 года сюда заселяется новая воинская часть с весьма специфическими задачами, секретность существования которой была доведена до наивысшего предела.
В открытом обиходе среди “посвященных” часть носила название “База отдыха “Иртек” Главной военно-морской базы “Владивосток”. Часть также получила условное наименование в/ч № 59190 и открытое наименование “42-й морской разведывательный пункт специального назначения”. В народе бытовало “народное” название части — “Холуай” — по названию бухты.
Так что же это была за часть? Почему вокруг неё и тогда и сегодня витает множество самых разнообразных легенд, граничащих порой с фантастикой?
Рождение легенды
Формирование 42-го морского разведывательного пункта специального назначения Тихоокеанского флота началось в марте, а закончилось в июне 1955 года. Во время формирования обязанности командира временно исполнял капитан второго ранга Николай Брагинский, а вот первым утвержденным командиром новой части стал… нет, не разведчик, а бывший командир эсминца капитан второго ранга Пётр Коваленко.
Несколько месяцев часть базировалась на Улиссе, и личный состав проживал на борту старого корабля, и перед убытием в пункт постоянной дислокации на острове Русский, матросы-разведчики на учебной базе подводных лодок прошли ускоренный курс водолазной подготовки.
Прибыв в расположение части в бухте Холуай, моряки-разведчики первым делом взялись за… строительные работы, ибо своё жилье нужно было как-то обустраивать, и никто им в этом деле помогать не собирался.
1 июля 1955 года в части началась одиночная боевая подготовка будущих водолазов-разведчиков по программе подготовки частей специального назначения. Немного позже началось боевое слаживание групп.
В сентябре 1955 года вновь образованный морской спецназ принял участие в первых своих учениях – высадившись на лодках в Шкотовском районе, морские разведчики произвели разведку военно-морской базы “Абрек” и элементов её противодиверсионной обороны, а также автомобильных дорог в тылу условного “противника”.
Группа специального назначения . Фото: из архива Игоря Дульнева
Уже в то время командование части пришло к пониманию, что отбор в морской спецназ должен быть максимально жёстким, если не сказать жестоким.
Кандидатов на службу, которые призывались из военкоматов или переводились из учебных частей флота, ждали суровые испытания – в течение недели они подвергались запредельным нагрузкам, которые подкреплялись жёстким психологическим прессингом. Выдерживали далеко не все, и кто не выдержал, тут же переводились в другие части флота.
Зато те, кто выдерживал, тут же зачислялись в элитную часть и приступали к боевой подготовке. Эту испытательную неделю стали называть “адской”. Позже, когда США создали свои подразделения “морских котиков” (SEAL), они переняли нашу практику отбора будущих бойцов как самую оптимальную, позволяющую в короткие сроки понять, на что способен тот или иной кандидат, готов ли он к службе в частях морского спецназа.
Смысл этой “кадровой” жёсткости сводился к тому, что командиры изначально должны были четко представлять способности и возможности своих бойцов – ведь спецназ действует в отрыве от своих войск, и маленькая по составу группа может рассчитывать только на себя, и соответственно, значение любого члена команды повышается многократно. Командир изначально должен быть уверен в своих подчиненных, а подчиненные – в своем командире. И только поэтому “вход на службу” в эту часть такой строгий. Иначе и быть не должно.
Забегая вперед скажу, что сегодня ничего не утрачено: кандидату, как и прежде, предстоит пройти через серьезные испытания, недоступные большей части даже физически хорошо подготовленным людям.
Морские разведчики с американским оружием . Фото: из архива Игоря Дульнева
В частности, кандидат в первую очередь должен в тяжелом бронежилете пробежать десять километров, уложившись в норматив бега, предусмотренный для пробежки в кроссовках и спортивной одежде. Не уложился – дальше с тобой никто разговаривать не будет. Если же пробежал в срок, тогда тут же нужно выполнить 70 отжиманий из упора лёжа и 15 подтягиваний на турнике. Причем, желательно исполнить эти упражнения в “чистом виде”. Большая часть людей, уже на этапе пробежки в бронежилете, задыхаясь от физических перегрузок, начинает задаваться вопросом, “а надо ли мне это счастье, если так будет каждый день?” — именно в этот момент и проявляется истинная мотивация.
Если человек стремится служить в морском спецназе, если он твердо знает, чего он хочет, он это испытание проходит, если же у него имеются сомнения, тогда лучше не продолжать эти мучения.
В завершение проверки, кандидата ставят в ринг, где с ним бьются три инструктора по рукопашному бою, проверяя человека на готовность к поединку – как физическую, так и моральную. Обычно, если кандидат дошел до ринга, это уже “идейный” кандидат, и ринг его не ломает. Ну, а потом с кандидатом уже беседует командир, или лицо, его замещающее. После этого начинается суровая служба
Офицерам скидок тоже нет – испытания проходят все. В основном поставщиком командных кадров для “Холуая” являются три военных училища – Тихоокеанское военно-морское (ТОВВМУ), Дальневосточное общевойсковое (ДВОКУ) и Рязанское воздушно-десантное (РВВДКУ), хотя, если человек хочет, то ничего не препятствует офицеру из других училищ поступить на службу в морской спецназ – было бы желание.
Как мне рассказывал бывший офицер спецназа, проявив желание служить в этой части перед начальником разведки флота, ему тут же пришлось прямо в адмиральском кабинете отжиматься от пола 100 раз – контр-адмирал Юрий Максименко (начальник разведки ТОФ в 1982-1991 годы), невзирая на то, что офицер прошёл Афганистан, и был награжден двумя боевыми орденами. Вот таким образом начальник разведки ТОФ решил отсечь кандидата, если тот не выполнит такое элементарное упражнение. Офицер упражнение выполнил.
Группа специального назначения выполняет задачу на Камчатке, 1989 год. Фото: из архива Игоря Дульнева
В разное время частью командовали:
Учения и служба
В 1956 году морские разведчики начали осваивать парашютные прыжки. Обычно сборы проходили на аэродромах морской авиации – по подчинённости. За первые сборы весь личный состав выполнил по два прыжка с высоты 900 метров с самолетов Ли-2 и Ан-2, а также учились десантироваться “по-штурмовому” из вертолетов Ми-4 — как на землю, так и на воду.
Еще спустя год морские разведчики уже освоили высадку на берег через торпедные аппараты подводных лодок, лежащих на грунте, а также возвращение на них, после выполнения задачи на береговых объектах условного противника. По итогам боевой подготовки в 1958 году 42-й морской разведпункт стал лучшей специальной частью Тихоокеанского флота и был награжден переходящим вымпелом Командующего ТОФ.
Во многих учениях разведчики нарабатывали необходимые навыки, приобретали специальные знания и высказывали свои пожелания по составу оснащения. В частности, еще в конце пятидесятых годов морские разведчики сформулировали требования к вооружению – оно должно быть легким и бесшумным (в результате появились образцы специального вооружения – малогабаритные бесшумные пистолеты МСП, бесшумные гранатометы “Тишина”, подводные пистолеты СПП-1 и подводные автоматы АПС, а также много другого специального вооружения). Также разведчики хотели иметь непромокаемую верхнюю одежду и обувь, а глаза нужно было защищать от механических повреждений специальными защитными очками (к примеру, сегодня в комплект снаряжения входит четыре разновидности защитных очков).
В 1960 году штат части был увеличен до 146 человек.
К этому времени уже определились и со специализацией, которая условно делилась на три направления:
— часть личного состава была представлена водолазами-разведчиками, которые должны были заниматься разведкой военно-морских баз противника с моря, а также минировать корабли и портовые сооружения;
— часть моряков занималась ведением войсковой разведки – проще говоря, высадившись с моря, действовали на берегу как обычные сухопутные разведчики;
— третье направление было представлено специалистами радио и радиотехнической разведки – эти люди занимались ведением инструментальной разведки, которая позволяла быстро обнаружить в тылу врага наиболее важные объекты, как то полевые радиостанции, радиолокационные станции, посты технического наблюдения – в общем, всё то, что излучало в эфир какие-либо сигналы и подлежало уничтожению в первую очередь.
В морской спецназ стали поступать специальные подводные носители – иначе говоря, небольшие подводные аппараты, которые могли доставлять диверсантов на большие расстояния. Таким носителем был двухместный “Тритон”, позже – тоже двухместный “Тритон-1М”, еще позже появился шестиместный “Тритон-2”. Эти аппараты позволяли диверсантам незаметно проникать прямо в базы противника, минировать корабли и причалы, выполнять иные разведывательные задачи.
- Это были очень секретные аппараты, и тем “ужаснее” была история, когда офицер морского спецназа, скрытно сопровождающий контейнеры с этими аппаратами (в гражданской одежде под видом экспедитора обычного груза) вдруг с дрожью в коленях услышал как стропальщик, ведающий перегрузкой контейнера с железнодорожной платформы на грузовую машину, громко крикнул крановщику: “Петрович, поднимай аккуратно, здесь ТРИТОНЫ“… и только когда офицер взял себя в руки, унял дрожь и немного успокоился, он понял, что никакой утечки сверхсекретной информации не произошло, а незадачливый стропальщик всего лишь имел в виду ТРИ ТОННЫ веса контейнера (именно столько весил “Тритон-1М), а не секретнейшие “Тритоны”, которые находились внутри…
Для справки:
“Тритон” — первый носитель водолазов открытого типа. Глубина погружения – до 12 метров. Скорость хода – 4 узла (7,5 км/ч). Дальность хода – 30 миль (55 км).
“Тритон-1М” — первый носитель водолазов закрытого типа. Вес – 3 тонны. Глубина погружения – 32 метра. Скорость хода – 4 узла. Дальность хода – 60 миль (110 км).
“Тритон-2” — первый групповой носитель водолазов закрытого типа. Вес – 15 тонн. Глубина погружения – 40 метров. Скорость хода – 5 узлов. Дальность хода – 60 миль.
В настоящее время данные образцы техники уже устарели и выведены из боевого состава. Все три образца в качестве памятников установлены на территории части, а списанный аппарат “Тритон-2” так же и представлен на уличной экспозиции Музея Боевой славы Тихоокеанского флота во Владивостоке.
Тритон на постаменте в части. Фото: Алексей Суконкин
Тритон на постаменте в части. Фото: Алексей Суконкин
Тритон на постаменте в части. Фото: Алексей Суконкин
Много бытует сказок и о том, как спецназовцев “с одним ножом выбрасывают посреди Сибири, и он должен выжить и вернуться в часть”.
Нет, конечно, с одним ножом никого никуда не выбрасывают, но при проведении тактико-специальных учений группы разведчиков могут быть заброшены в другие регионы страны, где перед ними ставятся различные учебные разведывательно-диверсионные задачи, после выполнения которых нужно вернуться в часть – желательно незамеченными. В это время их усиленно ищут полиция, внутренние войска и органы госбезопасности, а гражданам объявляется, что ищут условных террористов.
В самой же части во все времена культивировался спорт – и поэтому не стоит удивляться, что и в настоящее время практически на всех флотских соревнованиях по силовым видам спорта, единоборствам, плаванию и стрельбе призовые места обычно занимают представители “Холуая”. Нужно отметить, что предпочтение в спорте отдается не силе, а выносливости – именно этот физический навык позволяет морскому разведчику уверенно чувствовать себя как в пеших или лыжных переходах, так и в плавании на дальние дистанции.
Неприхотливость и умение жить без излишеств, породило на “Холуае” даже своеобразную поговорку:
“В чем-то нет необходимости, а в чем-то себя можно ограничить”.
Она содержит глубокий смысл, во многом отражающий суть морского разведчика Российского ВМФ – который, довольствуясь малым, способен совершить многое.
Здоровый спецназовский шовинизм породил и особую дерзость разведчиков, которая стала предметом особой гордости бойцов морского спецназа. Особенно ярко это качество проявлялось во время учений, которые проводились и проводятся практически постоянно.
Один из адмиралов Тихоокеанского флота, как-то сказал:
“Парней флотского спецназа воспитывали в духе любви к Родине, ненависти к врагам и осознании того, что они – элита флота. Не для ощущения собственного превосходства над другими, а в том плане, что на них тратятся огромные народные средства, и их долг, в случае чего, оправдать эти затраты…”.
Помню в глубоком детстве, в середине восьмидесятых, на набережной возле С-56 я увидел одиноко бредущего матроса, у которого на груди сиял значок парашютиста. В это время на причале грузился паром, следующий на остров Русский (мостов тогда еще и в помине не было). Матроса остановил патруль, и он предъявил документы, отчаянно жестикулируя, показывая рукой на паром, который уже поднимал аппарель. Но патруль, по всей видимости, решил за какую-то провинность задержать матроса.
И тогда я увидел целое представление: матрос резко натянул фуражку старшему патруля на самые глаза, выхватил у него из рук свои документы, залепил оплеуху одному из патрульных, и стремглав бросился бежать к отходящему парому!
А паром, надо сказать, уже отошел от причала на полтора-два метра, и это расстояние матрос-парашютист преодолел в изящном прыжке, ухватился за леера парома, а там его уже втянули на борт пассажиры. Почему-то у меня нет никаких сомнений, в какой части служил тот матрос…
Возвращение легенды
В 1965 году, спустя двадцать лет после окончания Второй Мировой войны, в часть приехал дважды Герой Советского Союза капитан первого ранга Виктор Леонов. Сохранилось несколько фотографий, на которых “легенда морского спецназа” запечатлён с военнослужащими части, как с офицерами, так и с матросами. Впоследствии Виктор Леонов еще несколько раз посетит 42-й разведывательный пункт, который и он сам считал достойным детищем своего 140-го разведывательного отряда…
Леонов приехал в часть морского спецназа, 1965 год. Фото: из архива В. М. Федорова
В 2015 году Виктор Леонов вернулся в часть навсегда. В день 60-летия образования разведывательного пункта, на территории воинской части в торжественной обстановке был открыт памятник настоящей легенде морского спецназа, Дважды Герою Советского Союза Виктору Николаевичу Леонову.
Памятник Леонову. Фото: Сергей Ланин, РИА PrimaMedia
Боевое применение
В 1982 году настал момент, когда Родина востребовала профессиональные навыки морских спецназовцев. С 24 февраля по 27 апреля штатная группа специального назначения впервые выполняла задачи боевой службы, находясь на одном из кораблей ТОФ.
В 1988 – 1989 годах, в течение 130 суток находилась на боевой службе разведывательная группа, оснащенная подводными носителями “Сирена” и всеми необходимыми боевыми средствами. К месту выполнения боевой задачи “холуаевцев” доставил малый разведывательный корабль из состава 38-й бригады разведывательных кораблей ТОФ. Что это были за задачи, пока говорить рано, ибо они до сих пор скрыты завесой секретности. Ясно одно – какому-то врагу в эти дни стало очень плохо…
В 1995 году группа военнослужащих 42-го морского разведывательного пункта специального назначения принимала участие в боевой операции по наведению конституционного режима в Чеченской Республике.
Группа придавалась действующему там 165-му полку морской пехоты Тихоокеанского флота, и, по отзывам старшего начальника группировки морской пехоты ТОФ в Чечне полковника Сергея Константиновича Кондратенко, действовала блестяще. Разведчики в любой критической ситуации сохраняли хладнокровие и мужество. Пятеро “холуаевцев” сложили головы на этой войне. Прапорщику Андрею Днепровскому посмертно было присвоено звание Героя России.
Из наградного листа:
“…организовал подготовку внештатной разведгруппы батальона и умело действовал в ее составе. 19 февраля 1995 года в бою в городе Грозный лично спас жизни двум матросам и вынес тело погибшего матроса А. И. Плешакова. В ночь с 20 на 21 марта 1995 года при выполнении боевой задачи по захвату высоты Гойтен-Корт разведгруппа А. В. Днепровского скрытно подошла к высоте, выявила и обезвредила боевое охранение боевиков (одного убили, двух взяли в плен). В дальнейшем в ходе скоротечного боя лично уничтожил двух боевиков, обеспечив беспрепятственный подход роты к высоте и выполнение боевой задачи без потерь…”.
В тот же день геройски погиб, выполняя последующую задачу… В 1996 году на территории части был установлен памятник военнослужащим части, погибшим при исполнении воинского долга.
На монументе выбиты имена:
Холуай в наше время
Сегодня “Холуай” уже в новом облике, с несколько измененной структурой и численностью, после череды оргштатных мероприятий продолжает жить своей жизнью – по своему особому, “спецназовскому” укладу. Многие дела этой части никогда не будут рассекречены, а о каких-то еще будут написаны книги. Имена людей, которые сегодня служат здесь, закрыты для общественности, и это правильно.
Служба в Морском спецназе — Дело настоящих мужчин!. Фото: Алексей Суконкин
Морские разведчики и сегодня свято чтут свои боевые традиции, а боевая подготовка не прекращается ни на секунду. Ежедневно “холуаевцы” занимаются самыми разными занятиями: тренируют погружения (как реальные в море, так и в барокамере), добиваясь должного уровня физической натренированности, отрабатывают приемы рукопашного боя и способы скрытного перемещения, учатся стрелять из самых разных видов стрелкового оружия, изучают новую технику, которая в изобилии поступает сегодня в войска (на вооружении теперь есть даже боевые роботы) – в общем, готовятся в любую минуту по приказу Родины выполнить любую поставленную задачу.
Остается лишь пожелать нашим разведчикам реализовывать свои боевые навыки только на учебных полигонах…
Фото предоставлены автором.
Метки: "Холуай", легендарный, морской, спецназ, Тихоокеанский флот
