ВОВ 1941-1945 гг.

Друг

30 января 2016 г.

     Автор: Андрей Авдей

Июль 41 года.
– Танки!
– Приготовиться!
В окопе раздались щелчки затворов, тихое звяканье бутылок с зажигательной смесью и сдержанный мат.
Солдаты молча смотрели вперёд. Танки шли спокойно, словно сознавая свою неуязвимость перед парой десятков грязных, измученных непрекращающимися боями, бессонницей и голодом бойцов.
Три бронированных коробки изредка лениво ворочая башнями, неспешно целились и стреляли, методично уничтожая всё, что считали помехой на своём пути.
Затарахтел пулемёт, ему лихорадочно вторили сухие винтовочные выстрелы, раздавались приглушённые команды.
Александр прислушался и потряс головой.
«Наверное, почудилось», – подумал он.
Однако сквозь грохот разрывов вновь пробился тот же непонятный звук.
«Мины, что ли, только странные они, да нет, это просто в ушах звенит».
-..ф – прорвалось сквозь шум боя и лязг гусениц.
«Да что такое, с ума я схожу, что ли».
-..аф.
«Твою…», – солдат выглянул и замер: метрах в сорока от позиций возле неподвижного мохнатого холмика суетился маленький щенок.
– Тяф, – прорвалось сквозь разрывы.
«Наверное, мать его там убитая лежит, эх, танком же раздавит».
Солдат пробовал свистнуть, но пересохшие губы не слушались.
Щенок бегал вокруг убитой матери, периодически тыкаясь в неё носом, будто не веря, что остался совсем один на этом страшном поле
«Пропадёт ведь», – с тоской глядя на приближающийся танк, подумал Александр.
На секунду бойцу показалось, что маленький бедняга обреченно и с тоской смотрит прямо в глаза, словно понимая, что скоро он навсегда исчезнет под ненасытными гусеницами.
«Была не была», – солдат выскочил из окопа и, петляя, бросился вперёд.
– Кудыть, кудыть, чтоб тебя, смерти хочешь? – раздалось из окопа.
Не обращая внимания на крики, прыжками, виляя и уворачиваясь, как заяц, Александр подлетел к щенку и, схватив его, скатился в воронку. Над головой злобно просвистела очередь.
Спрятав дрожащий комок под гимнастёрку, солдат вжался в землю, и, замерев, прислушался к приближающемуся лязгу гусениц. Грохот раздавался совсем рядом, сверху посыпалась земля и многотонная махина накрыла собой воронку.
«Держись, малыш», – подумал Александр,- «выберемся, не впервой».
Разочарованно вздохнув по ускользнувшей жертве, танк рявкнул, и двинулся вперёд.
Через несколько минут раздался звон разбитого стекла, выстрелы, потянуло гарью.
«Пора».
Выскочив из воронки, преодолев расстояние в несколько прыжков и миновав дымивший танк, он свалился в окоп.
Улыбнувшись, солдат встал и тут же был свален мощным ударом огромного кулака:
– Ты что творишь, ятить тебя в душу, – пожилой сержант навис над Александром, – жить надоело? Ты чего под танк кинулся с голыми руками, х*** его подбить решил, вставай, чтоб тебя.
– Да ладно, Петренко, – добродушно пробурчал подошедший лейтенант, – сейчас спросим, что случилось.
В окопе наступила тишина, изредка прерываемая далёкими выстрелами: все с интересом прислушивались к разговору.
Вытирая разбитые губы, боец вытянулся и доложил:
– Товарищ лейтенант, виноват, не удержался, спасти хотел, жалко стало, маленький ведь он совсем.
– Кто, – сержант недоумённо посмотрел на солдата.
Офицер, судя по удивлённому лицу, был озадачен не меньше.
– Вот, – красноармеец раскрыл гимнастёрку, и на командиров глянула собачья мордашка:
– Тяф!
– Тьфу ты, тут люди как мухи гибнут, а он собаку спасать полетел, чем кормить его будешь? Учти, ни крошки не дам, а НЗ тронешь, – и мозолистый кулак вновь закачался перед носом.
– Придумаю что-нибудь, – Александр улыбнулся.
– Тяф, – подтвердил щенок.
– Придумает он, – Петренко повернулся к командиру, – товарищ лейтенант, ну что за бисов сын, прости меня Господи, всё норовит смерть за усы подёргать, эх, молодёжь, молодёжь.
– Не бурчи, сержант, может, так и должно было быть, – лейтенант улыбнулся и повернулся к солдату, – как назовёшь?
– Друг, товарищ лейтенант.
– Друг?
– Тяф, – под гимнастёркой радостно завилял хвостик.
– Значит, Друг, ну что ж, Петренко, из моего пайка выдели там что-нибудь, поставим на довольствие бойца, – и, погладив щенка, командир пошёл дальше по окопу.
– Будет сделано, – вытянулся сержант и, наклонившись к Александру, прошептал, – потом подойди, есть у меня банка трофейного чего-то, вроде как съедобное, скормишь своему охальнику.
– Спасибо!
– Тяф!
– Идите вы, оба, – и, бурча что-то под нос, Петренко двинулся вслед за лейтенантом.
******************************
Три года спустя.
– Друг, снайпер!
Огромная овчарка рывком метнулась в сторону и затихла в выемке окопа.
– Вот это да, – рассмеялись красноармейцы.
– А вы думали, – Александр свистнул, и пёс мгновенно оказался рядом, – он о налётах предупреждает, начало атак чувствует, не собака, а талисман ходячий, а кто-то мне за него губы разбил, правда, товарищ старшина?
– Идите вы, оба, – хмыкнул Петренко, – а вмазал я тебе тогда за дело, жалею вот, что мало.
– А сейчас почему не можете, – молоденький солдатик осторожно погладил Друга.
– Дак нельзя теперь, это в 41-м он пацаном был, а сейчас героем стал, истребитель танков, орденоносец, и защитник рядом видали какой – руку откусит, и не заметит, – огромный кулак дружески ткнул в грудь Александра, тихо звякнули награды.
Тяф, – напомнил о себе пёс.
– Помню, помню, что обещал, держи вот, – Петренко что-то протянул и Друг удовлетворённо задвигал челюстями.
– Балуете вы его, товарищ старшина, – опять вмешался неугомонный солдатик.
– А как не баловать, почитай, всю войну с ним прошагали, от Минска до Москвы и теперь вот снова до Минска, всегда рядом, мы с Сашком ему жизнью не раз обязаны были.
– Перед боем нам говорит, выживем мы или нет, – вмешался Александр.
– Это как, – заинтересованные красноармейцы со всех сторон обступили боевую тройку.
– Смотрите, – солдат присел перед псом, – ну что, мохнатая морда, скоро бой?
– Тяф!
– Танки будут?
– Тяф!
– А самолёты?
Пес молча смотрел на хозяина.
– Не будет? Это хорошо, – молоденький солдатик вздрогнул, – боюсь я, когда они с неба падают, кажется, будто прямо в душу прямо целятся, сволочи.
– Друг, а Никита, – Петренко кивнул в сторону бойца, – выживет в бою?
– Тяф, – радостно завилял хвостом пёс.
– А я, – вмешался другой красноармеец.
– Тяф.
– Ну, а я? – Александр ласково почесал Друга за ухом.
Пес легонько зарычал.
– Что такое, – солдат присел и посмотрел в глаза собаке, – выживу?
Друг виновато отвёл взгляд в сторону, тихо поскуливая.
Все замерли.
– Так, а ну, – старшина потрепал мохнатого сослуживца, – не хоронить никого раньше времени. Дружок, скажи, а ты сам вернёшься из боя.
Пёс прижал ужи и зарычал.
– Эй, да что с тобой такое сегодня, – Александр хотел было погладить Друга, но тот отскочил и залился лаем.
– Старшина, – солдат повернулся к Петренко, – помните, что это значит?
– Помню сынок, помню, взвод, к бою, танки!
– Так нет их нигде, – раздался недоуменный голос.
– Мать вашу, я сказал, к бою, приготовиться, – Петренко рявкнул так, что некоторые пригнулись.
– Смотрите, – молоденький боец показал рукой вправо: из-за пригорка лениво выползали бронированные коробки.
– Раз, два, три…. восемь, девять, Матерь Божия, да сколько их.
– ПТР, на позиции! (ПТР – противотанковое ружьё, предназначенное для поражения броневой техники противника. Эффективный огонь по бронетранспортерам и легким танкам можно было вести с расстояния 150 – 200 метров. Фактически, стрелки ПТР были «смертниками», наравне с пулемётчиками, которых танки противника и снайперы старались поразить в первую очередь – авт.).
Александр схватил ружье:
– Ну, с Богом, Друг, пластом, за мной.
И они выползли из окопа.
Огромный кулак разжался и перекрестил скрывшихся за бугорком солдата и пса:
– Храни вас Господь, – тихо прошептал Петренко.
– Вы верите в Бога, товарищ старшина? – неугомонный солдатик удивлённо посмотрел на командира.
– Я очень хочу верить, что он есть, сынок, и что он сейчас там, – ладонь показала вперёд, где шевелились две еле различимые фигуры, – а ещё я хочу верить, что он пришлёт парочку сорокапяток, пока нас тут не раздавили.
– А почему не стреляет? – боец расширившимися глазами смотрел на приближающийся танк, – метров сто осталось, не больше. Тяжеловато ему без напарника с этой махиной справляться.
– Напарник у него видел какой, лучше любого человека, а Сашок опытный, не боись, танк – то не лёгкий, сходу не возьмёшь, вот в смотровую щель и целится, чтобы наверняка, – Петренко не отводил взгляда от позиции своего подчинённого.
– А если промажет?
– Типун тебе на язык, – тяжёлая ладонь отвесила подзатыльник бойцу.
– Ну а если?
– Тогда – смерть, – прошептал старшина.
Раздался сухой щелчок, танк, проехав пару метров, неожиданно стал поворачиваться.
– Попал, попал, бисов сын, – Петренко радостно хлопнул по плечу стоявшего рядом красноармейца, – а теперь меняй позицию, быстро!
Словно услышав приказ командира, фигурка ползком стала перемещаться левее, зоркий взгляд мог различить еле уловимые очертания собаки, крадущейся за хозяином. Раздались автоматные очереди, уничтожившие выбиравшийся экипаж.
– Товарищ старшина, товарищ старшина, – прошептал солдатик.
– Ну что тебе ещё, готовься пехоту отсекать, а не меня дергать.
– Нет, вы посмотрите, там.
– Что там за х…, – Петренко осекся, – Господи, спаси их. Гранаты мне, быстро!
Меняя позицию, Александр с Другом не могли заметить, того, что происходило за подбитым танком. А оттуда выехал второй, явно прикрывшийся обездвиженным товарищем. И этот второй видел, как на ладони, две ползущие фигурки.
Петренко, схватив связку гранат, рывком выбросил себя из окопа и лихорадочно пополз вперёд.
– Только бы успеть, – шептал он, – только бы успеть.
Башня повернулась в сторону солдата и собаки, на секунду застыла, словно оценивая свои шансы и… резко хлестнула пулемётной очередью, вслед за ней рявкнула пушка.
Собачий визг на секунду заглушил звук разрыва.
Старшина приподнял голову: танк уверенно двинулся вперёд.
– Раздавить их хочет, – прохрипел Петренко, – не успею, держитесь, сынки.
Он вскочил и, пригнувшись, побежал.
***********************************
– Тихо, Дружок, тихо, – лежа в воронке, Александр одной рукой гладил собаку, а второй пытался навести ПТР, – до свадьбы заживёт, кусок уха – не страшно, главное, что сам цел, правильно?
– Тяф!
– Вот и умница, а теперь – снайпер!
Пес вжался в землю.
– Молодец, – солдат посмотрел в прицел и тут же отпрянул от взметнувшихся рядом фонтанчиков, – хитрый, гад, из пулемёта лупит, ну ничего, мы сейчас.
Танк, не сбавляя скорости, шёл прямо на них.
Щелчок.
Ничего.
– Спокойно, спокойно, – шептал Александр, – остановим мы тебя.
Щелчок. Второй.
Он уже видел грязь на гусеницах, танк неумолимо приближался.
За спиной раздалось глухое рычание.
– Лежать, – не оборачиваясь, скомандовал солдат.
Щелчок.
Ничего.
– Хана. Друг, назад, быстро!
Александр сменил обойму и, уже не скрываясь, целился в громыхающую коробку, до которой оставалось не более двадцати метров.
Щелчок.
Торопливая очередь в ответ.
Страшная боль в ногах.
И громкий заливистый…
– Друг?
Справа от танка, хрипло лая, стоял пёс.
Бронированное чудовище, не сбавляя скорости, лениво повернуло башню, застрекотал пулемёт, но пес уже с другой стороны бросался на борт, словно пытаясь остановить смерть, распахнувшую его хозяину свои холодные объятия.
– Друг, Друг, назад! – из последних сил Александр прицелился и выстрелил.
Пулемёт, захлебнувшись, замолк.
– Друг, назад!
Башня, не обращая внимания на пса, повернулась…
– Друг!
– Друг, назад, – рявкнуло с другой стороны.
– Старшина? – солдат не поверил своим глазам.
Но огромную фигуру не узнать было невозможно.
Щелчок.
И тут ожил пулемёт, щедро наградивший Александра новой порцией дикой боли.
Как в тумане он видел взмах старшины, взметнувшиеся вокруг него фонтанчики земли, прыжок в сторону пса. Грязные гусеницы, казалось, грохотали в нескольких сантиметрах от лица. Взрыв, лязг металла, хлесткая очередь и предсмертный собачий визг слились в единый гул.
– Друг…, – прошептал Александр и провалился в темноту.
***********************************
Два месяца спустя.
– Получается, они тебя спасли, – седой солдат протянул собеседнику самокрутку.
– Получается так, – Александр отвернулся к окну.
– Ты кури, сынок, кури, и не надо стесняться, слезы мужчину не позорят, помни о них и гордись.
– Я их никогда не забуду, – он подтянул к себе костыли, – когда выпишут, попрошу отпуск, съездить хочу туда. Выйду я, развеюсь немного.
– Давай помогу, Сашок.
– Ты как старшина сказал, – улыбнулся Александр, – он нас с Другом и сынками называл, а в 41, когда я щенка вытащил, так мне вмазал, неделю потом губами шлёпал.
– Я сейчас вам обоим тряпками по губам шлепну, не посмотрю, что раненые, – в палату вошла пожилая женщина, – ишь, накурили.
– Валентина, не бушуй, – добродушно усмехнулся седой.
– Не бушуй, не бушуй, сюда комдив идет, а у вас дым коромыслом, марш по кроватям.
– Слушаюсь, товарищ командир, – хором гаркнули солдаты.
– Как дети малые, – женщина улыбнулась, – вот пожалуюсь начальству на вас, живо порядок наведут.
– И наведём, – в дверях показался статный генерал средних лет и успокаивающе махнул рукой, – лежите, лежите.
– Здравия желаем, товарищ генерал.
– И вам того же, – не по уставу ответил комдив и присел у кровати Александра, – как здоровье, герой.
– Спасибо, товарищ генерал, поправляюсь.
– Вот это правильно, вот это нужно, а чтобы ты поскорее выздоровел, – генерал повернулся к стоявшему врачу, – Виталий Андреевич.
Тот передал небольшую коробочку.
– Приказ читать не буду, мы не на плацу, скажу своими словами. За подбитый вражеский танк, за мужество и героизм ты награждаешься орденом Славы, третья степень у тебя уже есть?
– Так точно.
– Вот, чтобы нескучно ей было, вторую повесишь рядышком, – и генерал улыбнулся и пожал солдату руку, – поздравляю.
– Служу Советскому Союзу, – Александр сделал попытку привстать.
– Лежи, герой, лежи, жалобы, пожелания есть?
– Товарищ генерал, можно мне после госпиталя отпуск, хоть пару деньков.
– Зачем тебе отпуск, – комдив посмотрел на врача, тот кивнул, – отвоевал ты своё, так что вылечишься – и домой.
– А разрешите не сразу.
– Первый раз вижу солдата, который не торопится на родину, Валентина Сергеевна, – комдив повернулся к санитарке, – вы видели такое?
– Так у него же, сыночка, все слышали, история какая была, – женщина промокнула платком набежавшие слёзы, – целыми днями только и говорит, чтобы назад вернуться, на могилу командира своего.
– И, может, похоронить, – сглотнув, с трудом добавил Александр, – может, найду его.
– Кого? – комдив искренне удивился.
– Друга, это пёс, на моих руках вырос, – каждое слово давалось с огромным трудом, – он со старшиной спасли меня… тогда… а мы вместе, три года… Да я бы всё отдал, чтобы… чтобы они сейчас живы были.
Все замолчали, тишина нарушалась только всхлипываниями пожилой санитарки.
– Странная история, – хмыкнул генерал, – неправильная она какая-то, – и, повернувшись к двери, крикнул, – младший лейтенант!
– Мало я тебе тогда вмазал, – Александр не поверил глазам: огромная фигура заполнила весь проём, – на мою могилку он собрался, бисов сын.
– Старшина, – костыли грохнулись на пол, – старшина, вы живы!
– Младший лейтенант, – не скрывая слез, пробурчал Петренко и крепко обнял своего солдата, – живой я, врачи запретили к тебе приходить, пока ты совсем слабый был, а меня после ранения списать хотели, так вот уговорил товарища генерала хоть при штабе оставить, как же вас одних оставить-то, опять куда-нибудь встрянете.
– Вас?
Ответ был заглушен громким лаем, в палату влетел, сшибая всё на своём пути…
– Друг, Друг, – Александр, не веря своим глазам, обнял собаку, – Дружочек, но как, я же видел, вы погибли…
– Ничего ты не видел, – лейтенант вытер слезы, – я метнул гранаты, а Друг сразу в сторону отскочил, меня зацепило маленько, ну и у собаки бок прихватило осколком, тут пушки подоспели. В общем, нас троих мои парни и вынесли. А в медсанбате Друга как бойца настоящего лечили, всё залатали, ухо только порвано осталось, но это ерунда, правда?
– Тяф!
– Вот и ладненько, – генерал встал, – вы тут пообщайтесь, а мне пора. Да, совсем забыл, – он присел перед псом:
-Гордишься хозяином?
– Тяф!
– А Петренко?
– Тяф!
– Ты у нас настоящий боец, правда?
– Тяф!
– И все так думают, наши умельцы из рембата специально для тебя постарались, Виталий Андреевич, – генерал повернулся к врачу и тот протянул небольшую коробочку….
************************************

Солнечным сентябрьским днём, по перрону вокзала, медленно, опираясь на костыль, шел молодой солдат. На выгоревшей гимнастерке тихо позвякивали два ордена Славы. Рядом аккуратно переступал лапами огромный пёс с порванным ухом, его грудь украшала висевшая на серой с синими полосами ленте медаль с гордо сияющими словами ЗА ОТВАГУ.

Метки: держись, друг, малыш, отвага, щенок